Откуда что пошло

от динамической защиты к «умному текстилю»

 "Исполнению предшествует мысль,

точному расчету – фантазия."

К.Э. Циолковский

    В те годы мне казалось - это плохо, что у меня нет одного увлечения, но со временем понял, что это и есть самое интересное занятие — изучать, придумывать нечто новое  и делать  разные необычные вещи.  Поэтому, когда  в 1974 году после службы в Советской Армии пришла пора выбирать – где и чему учиться, у меня не было сомнения – только лучший и старейший инженерный ВУЗ страны – Московское высшее техническое училище имени Н.Э.Баумана (МВТУ), в котором учат быть настоящим  инженером  (инженер – от франц. ingénieur, от лат. ingenium — способность, изобретательность).   Начало семидесятых годов прошлого (уже прошлого…) века было интересным временем. Американцы   к тому времени много лет называли нашу «бауманку»  – «ракетным колледжем на Яузе», но нам, студентам – бауманцам под страхом отчисления было запрещено говорить, что «зато мы делаем ракеты». Да и не знали мы до третьего курса – что за специальность мы выбрали из десятков кафедр любимого ВУЗа. А выбрал я кафедру М4 - «Летательные аппараты», потому что очень хотелось строить космические ракеты, продолжая дело своего великого тезки – бауманца Королева Сергея (но – Павловича), Генерального конструктора советского ракетно-космического комплекса, которого к тому времени как раз рассекретили после нелепой и преждевременной смерти.  

     Однако в начале третьего курса с нас взяли «подписку о неразглашении» и объяснили нам наивным, что летают не только ракеты, и не только в космос, но еще летают и снаряды, мины, бомбы и много чего еще летает для того, чтобы взорваться в нужном месте в нужное время. И называется все эти летающие (а так-же плавающие и зарытые в землю) хитроумные инженерные выдумки  коротким, но емким  словом – боеприпасы. Прошло с тех пор более 40 лет, и теперь об этом уже открыто говорят, что разработкой этих специфических изделий – боеприпасов  и занимаются преподаватели, студенты и выпускники кафедры М4  «Летательные аппараты» (несколько позже кафедру переименовали в «Машины импульсного действия», затем переименовывали неоднократно). Потрясение, испытанное мною после этого «откровения», было сильным. Но, «Родина сказала: «Надо», комсомол ответил: «Есть»».  Сменить кафедру М4 на другую  было невозможно, и я начал постигать азы конечной баллистики, теории высокоскоростного удара и физики взрыва. Оказалось, что все это - чрезвычайно сложные и поэтому – интереснейшие быстропротекающие физико - химические  процессы и явления, изучение которых меня действительно увлекло.

     Перед последним – пятым курсом нас распределили (тогда в МВТУ практиковалось такое «раннее» распределение) по оборонным предприятиям. На нашу кафедру М4 приехал очень неординарный человек, выпускник нашей - же кафедры Рототаев Д.А., который получил диплом лет на десять раньше нас. Он активно агитировал нас пойти работать в только что созданный во ВНИИ Стали и возглавляемый им  новый конструкторский отдел, который начинал работать над проблемой  защиты военной техники (и экипажей этой техники) от высокоскоростных средств поражения. Заниматься защитой людей, а не их «поражением» мне показалось очень гуманным и достойным делом, и я, вместе с двумя однокурсниками, согласился работать по этой тематике.

     Как оказалось, мы трое стали первыми «боеприпасниками» (кроме самого Рототаева), работающими в этом отделе – отделе взрывной динамической защиты. Исследование и конструирование устройств взрывной динамической защиты, обеспечивающей защиту техники и людей от кумулятивных и бронебойных средств поражения всецело захватило меня на 15 лет. За это время  я прошел путь от студента-дипломника до  начальника отдела (когда Рототаев стал заместителем директора ВНИИ Стали), организовывал работу и участвовал в нескольких десятках НИР и ОКР, написал более 100 научных работ, получил более 40 авторских свидетельств на изобретения и защитил кандидатскую диссертацию. «На походе» уже была и наполовину написанная докторская… Как диссертация, так и все публикации пока еще не доступны для общего ознакомления, но вот  три (из сорока с лишним)   изобретения не только внедрены в производство и приняты на вооружение Советской (а теперь – Российской) Армии, но и активно продаются во многие  зарубежные страны. Поэтому на них переоформлены открытые («не секретные») патенты и о них можно говорить. Это изобретения, положенные в основу комплексов динамической защиты «КОНТАКТ» всех советских (и российских) боевых машин, в том числе боевых машин пехоты (БМП) и  танков, включая и «летающий» танк Т-90.

      За эти 15 лет на смену «застойным» семидесятым и  «перестроечным»  восьмидесятым пришли «лихие» девяностые, распалась великая страна – СССР, а новой «демократическо – олигархической» России не нужны стали ни динамическая защита танков, ни сами танки, ни их создатели. Спасение утопающих стало делом самих «утопающих». Оборонный комплекс страны рухнул, и  сотням тысяч бывших «оборонщиков», для многих из которых оборона Родины была смыслом жизни, пришлось искать новые смыслы жизни. К этому времени я хорошо и профессионально умел делать две вещи – взрывать и изобретать. И, хотя в «лихие» девяностые взрывы гремели не столько на полигонах, сколько в городах России, и профессия взрывника – киллера была весьма востребованной, я решил все – же воспользоваться своей второй профессией – изобретателя и начал думать: «Чтобы такое «изобрести», чтобы это было не во вред, а на пользу людям?». «Перелопатив»  в Ленинке и в  патентной библиотеке  не одну тысячу страниц научных публикаций и патентов, случайно наткнулся на «текстильные» статьи и патенты, в которых умные предшественники  описывали абсолютно неизвестные мне ранее способы придания текстильным изделиям совершенно необычных свойств – антимикробных  и противогрибковых.

     
И вновь «гуманная» идея – защищать человека уже не от высокоскоростных средств поражения, а  от таких напастей, как микозы, привлекла  и «повела за собой». Так Перестройка «перековала» меня из «боеприпасников» в «текстильщики». И я довольно быстро (потому что кушать хотелось не только мне самому, но и моим маленьким в то время детям)  перешел от организации производства боеприпасов динамической защиты «КОНТАКТ»,  защищающих военнослужащих на поле боя,  к организации производства носков «ГИГИЕНА - ГРИБОК», защищающих мирных  людей от микробов. «C'est la vie»  – такова жизнь.

     Четкие «оборонщицкие» навыки и привычки помогли с самого начала правильно выстроить работу, связанную с разработкой, исследованием и документальным оформлением технологии производства носков «ГИГИЕНА – ГРИБОК». Для создания этой инновационной по тем временам технологии  на договорных условиях были привлечены известные химики – текстильщики во главе с профессором Кричевским Германом Евсеевичем. В течение  1995 года были проведены необходимые технологические исследования,  микробиологические, гигиенические и клинические испытания на основании которых  25 декабря 1995 года Госстандартом были утверждены технические условия ТУ . Этот день на нащем предприятии принято считать  днем создания первых образцов продукции текстильных изделий со специальными свойствами – противогрибковых и антимикробных носков «ГИГИЕНА – ГРИБОК» - предшественников «умного текстиля». 

Королев С. В.